Альпийская складчатость и новейшие поднятия тоже со­действовали изоляции многих участков суши от влажных ветров. Барьер Малого Кавказа оградил от них внутренние обла­сти Армянского нагорья; высокогорья Тянь-Шаня и Западного Памира заслонили собой тяньшанские сырты и пустынные пло­скогорья Восточного Памира.

Огромное воздействие на природу оказа­ли четвертичные оледенения. Они преоб­разили рельеф многих горных и равнин­ных районов страны, перестроили системы речного стока, обеднили флору и фауну. В районах, не подвергавшихся оледене­нию, в это время чередовались более влаж­ные, дождливые и более су­хие периоды. Отдельные виды животных и растений, целые фаунистические и флори­стические комплексы напоминают об этих же событиях либо своим существованием, либо, напротив, исчезновением. В убежи­щах, укрытых от дыхания ледников, сохра­нились во множестве представители более богатого доледникового органического мира.

Когда в результате альпийских движе­ний и новейших поднятий резко возросли размеры суши, в живой природе начали интенсивно формироваться сухолюбивые флоры и фауны. Очагом их формирования была Центральная Азия, откуда они сери­ей волн распространялись на смежные за­сушливые территории нашей страны.

Так заселялись пустыни и полупустыни Средней Азии и даже степи более север­ной зоны.

Флора палеогена на обширных простран­ствах юго-запада нашей страны имела еще тропический облик. По месту нахождения особенно обильных и хорошо изученных ее остатков эта флора названа полтавской. В неогене ей на смену пришла умеренная флора широколиственных лесов; она была свойственна даже просторам нынешних сте­пей и полупустынь влажного тогда Казах­стана, поэтому ее принято называть тургайской. Наследниками именно этой фло­ры выступают сегодня пышные леса, уце­левшие даже при похолодании климата в упомянутых внеледниковых убежищах.